2 И сила рук их к чему мне? Над ними уже прошло время.
3 Бедностью и голодом истощенные, они убегают в степь безводную, мрачную и опустевшую;
4 щиплют зелень подле кустов, и ягоды можжевельника--хлеб их.
5 Из общества изгоняют их, кричат на них, как на воров,
6 чтобы жили они в рытвинах потоков, в ущельях земли и утесов.
7 Ревут между кустами, жмутся под терном.
8 Люди отверженные, люди без имени, отребье земли!
9 Их-то сделался я ныне песнью и пищею разговора их.
10 Они гнушаются мною, удаляются от меня и не удерживаются плевать пред лицем моим.
11 Так как Он развязал повод мой и поразил меня, то они сбросили с себя узду пред лицем моим.
12 С правого боку встает это исчадие, сбивает меня с ног, направляет гибельные свои пути ко мне.
13 А мою стезю испортили: всё успели сделать к моей погибели, не имея помощника.
14 Они пришли ко мне, как сквозь широкий пролом; с шумом бросились на меня.
15 Ужасы устремились на меня; как ветер, развеялось величие мое, и счастье мое унеслось, как облако.
16 И ныне изливается душа моя во мне: дни скорби объяли меня.
17 Ночью ноют во мне кости мои, и жилы мои не имеют покоя.
18 С великим трудом снимается с меня одежда моя; края хитона моего жмут меня.
19 Он бросил меня в грязь, и я стал, как прах и пепел.
20 Я взываю к Тебе, и Ты не внимаешь мне, --стою, а Ты [только] смотришь на меня.
21 Ты сделался жестоким ко мне, крепкою рукою враждуешь против меня.
22 Ты поднял меня и заставил меня носиться по ветру и сокрушаешь меня.
23 Так, я знаю, что Ты приведешь меня к смерти и в дом собрания всех живущих.
24 Верно, Он не прострет руки Своей на дом костей: будут ли они кричать при своем разрушении?
25 Не плакал ли я о том, кто был в горе? не скорбела ли душа моя о бедных?
26 Когда я чаял добра, пришло зло; когда ожидал света, пришла тьма.
27 Мои внутренности кипят и не перестают; встретили меня дни печали.
28 Я хожу почернелый, но не от солнца; встаю в собрании и кричу.
29 Я стал братом шакалам и другом страусам.
30 Моя кожа почернела на мне, и кости мои обгорели от жара.
31 И цитра моя сделалась унылою, и свирель моя--голосом плачевным.